— Сам я из Санкт-Петербурга. У меня нет отца. Бабушка умерла недавно. В семье остались я, мама и старшая сестра. Мама работает организатором в выставочном зале «Манеж», сестра окончила Академию художеств. Они с детства окружали меня творчеством, хотели, чтобы я пошел по их стопам.

Мне нравится творческая деятельность: я занимался в «Академии талантов» (центр по подготовке будущих специалистов в киносреде), когда учился в школе; собирался поступать в театральное или на режиссуру. В школе мне привили страсть к естественным наукам. В 11-ом классе я начал уделять много времени физике и математике, моё решение относительно поступления изменилось. Мама настаивала на киношколе, и хотя я всю жизнь старался ей угодить, я сделал свой выбор. Невозможно вынуждать себя и делать что-то, когда внутри «нехорошо». Неужели я не имею права на самоопределение?

В семье ко мне отнеслись с непониманием. Мама говорила: «Зачем тебе эта физика, если ты в ней всё равно не разбираешься? Будешь каким-нибудь посредственным инженером за зарплату в 10 тысяч. Посмотрим, как ты выживешь». Мама живёт в «своём мире», в котором «большие» деньги получают только такие, как она. В любом случае я выбрал направление обучения не из-за денег.

Белгород я предпочёл, потому что здесь качество обучения именно биоинженерии значительно лучше, нежели в Питере. Когда я шёл на этот шаг, понимал, что меня ждут ссоры и скандалы. Так и случилось. Узнав, что документы поданы в БелГУ на техническую специальность, мама разозлилась, сказала, что я предатель. К тому же, её категорически не устроил город, она ещё и сноб. В тот день мы сильно поругались. У сестры же нет предрассудков на этот счёт, она не выступила ни на одной из сторон конфликта.

Когда я уезжал в Белгород, меня провожали только друзья. Мама попрощалась холодно, сказала: «Отвечай за свои поступки, если такой самостоятельный. На мою поддержку не рассчитывай». Мне было неприятно и даже больно это слышать, но делать нечего.

Так как я попал в незнакомый город, поначалу было тяжело. Жил в общежитии, подрабатывал. Сейчас съехал, снимаю квартиру. Иногда приходится нелегко, но я не жалею. Для меня важно то, что я слушаю себя, а не «навязывателей» мнений.

С мамой мы иногда созваниваемся, постепенно восстанавливаем наши отношения. Она, вроде бы, успокоилась, но об учёбе всё равно стараемся не говорить, чтобы не спорить лишний раз. Я думаю, она никогда не примет мой выбор полноценно.

— Изначально моей маме было всё равно, куда я поступлю, главное – на бюджет. Я подала документы на социальную работу и ОРМ (организация работы с молодёжью), и её это устраивало. Она считает, что это престижная профессия, потому что «пойти работать можно куда угодно». Также она предлагала подать документы в другие вузы, но меня привлекал только БелГУ. Сама я из Воркуты, жить в общежитие не хочу, а в Белгороде у нас квартира, поэтому выбор пал на этот город.

Документы я подала на одну специальность, потому что понимала, что это единственное, что я «потяну». Но я не поступила: не хватило баллов. Я разревелась. Помню, как позвонила маме в слезах, она сказала: «Ты мне не дочь», и бросила трубку. На тот момент я жила с подругой из своего города, она тоже поступала в БелГУ. Я сижу плачу, кричу на неё зачем-то, в общем, истерика. Буквально через 3 минуты мне звонят с факультета и предлагают поступить на философию: бюджетные места есть, баллов достаточно. Я согласилась, сразу написала и отправила заявление, но мама этого ещё не знала, а когда узнала, была очень недовольна, сильно сердилась, руководствовалась своим пониманием престижа: «Ну и куда ты с этой философией?»

Когда всё успокоилось, мама уговаривала меня пойти на туризм, во вторую волну, почему-то ей нравится эта специальность. Я отказалась, потому что знала, что туда нет шансов попасть. В начале обучения, когда я недолюбливала философию, я для себя решила: если совсем будет туго, пойду работать; если закончу, стану философом *улыбается*. Но сейчас мне нравится учиться, не планирую уходить. Какие перспективы? Смогу работать учителем в школе или преподавателем в вузе. Именно поэтому мама негодует: «Ты и дети?! Это несовместимо, понимаешь?». Наверное, она так думает потому, что я всегда была агрессивным ребёнком: ругалась с учителями, срывала уроки с друзьями.

Все мы понимаем, что необязательно иметь диплом, чтобы стать «человеком». Однако моя мать консервативна в этом плане: «Без высшего образования ты никто. Окончишь – делай, что хочешь. Не будешь учиться – перестану тебя обеспечивать». Хотя у неё неоконченное высшее и свой бизнес. По моему опыту, это довольно частая история, когда родители говорят детям: «Нам нужна корочка», и у меня похожая ситуация.

Касательно остальных членов семьи: отчиму безразлично моё развитие, со старшей сестрой не общаюсь, бабушка была сторонником того, чтобы я ушла после 9-го и пошла на медицину, но это совсем другая история. Давление со стороны мамы продолжается и сейчас. Она любит всё контролировать, приезжает в Белгород раз в месяц посмотреть, как я живу. Говорит: «Может, переведёшься на туризм? Может, со следующего года будешь параллельно получать заочное образование по нормальной специальности?». Она предпочитает тактику «тихой войны»: не кричит, но всё время напоминает, что я стану никем, пытается переманить туда, куда я не хочу. Меня это раздражает, поэтому мы часто ссоримся. Иногда я психую, даже хочется забрать документы, но я материально «привязана».

Мне обидно, что мама не может смириться с моим выбором, не уважает то, что мне интересно. Сначала я «ломала» себя: мама – высший авторитет. Но сейчас привыкла к такому отношению, игнорирую её слова и твёрдо стою на своём. С родителями не жить вечно, и всё это не им надо, поэтому не вижу смысла делать то, что не нравится, иначе потом возненавидишь себя.

Арина, 18 лет, студентка педагогического института, историко-филологический факультет:

— Я уже лет 10 увлекаюсь историей, поэтому я всегда знала, куда хочу поступить. Начиная с 9-го класса родители меня отговаривали: «Давай ты пойдёшь туда, куда мы тебя отправим». Они хотели, чтобы я поступила на морское право, потому что профессия папы тесно с этим связана. Я стала отстаивать свою позицию. Три года мы спорили на эту тему. В родителей «въелся» какой-то советский стереотип, что в науке успеха добиваются единицы: «Ты сможешь быть только учителем и преподавателем. Чтобы пойти дальше, нужны связи. И вообще, чем ты будешь заниматься?» Я пыталась объяснить, что сейчас совсем другое время и мне необязательно иметь «хороших» знакомых, чтобы стать, например, исследователем.

Сложнее всего было тогда, когда началась подготовка к ЕГЭ. В школе нас готовили к поступлению, но, когда началась пандемия, обучение прекратилось. Тогда в семье начались скандалы. Мне говорили: «Мы наймём тебе любого репетитора: по математике, по физике, за любые деньги. Ты сейчас только и занимаешься какой-то ерундой, больше ничего не делаешь. Если бы ты выбрала то, что хотим мы, училась бы дальше, а не филонила». На почве этого у меня произошло эмоциональное выгорание. Мне не хотелось ни учиться, ни поступать. Но я не сдалась: готовилась к нужным мне экзаменам самостоятельно. Ещё мне очень помогала бабушка, поддерживала меня. В конце концов, мама смирилась и сказала: «Иди, куда хочешь».

Сейчас родители немного успокоились, они рады, что мне нравится учиться, но переубедить их было нелегко. Я всегда старалась свести конфликт на «нет»: сбивала нарастающее напряжение разговорами на тему истории, рассказывала интересные факты, в общем, всячески пыталась их увлечь и дать понять, что это действительно то, что у меня получается и то, что я люблю.